Швейцарские истории: Нелёгкий выбор между швейцарской тюрьмой и швейцарской армией

Беат – один из моих самых интеллектуальных швейцарских друзей и уж наверняка самый оригинальный из них. Он готовился стать профессиональным пианистом, но вместо этого стал лингвистом, основал собственную фирму, состоящую из профессиональных лингвистов. Написал и выпустил несколько книг, в которых в частности виртуозно обыгрывает слова и словосочетания. Думаю, что по этой части среди немецкоговорящих швейцарцев ему нет равных.
Аналогов среди русскоговорящих писателей я не знаю. Разве что Д. А. Пригов (ДАП), с которым мне повезло несколько раз встречаться здесь в Швейцарии за 5 лет до его смерти. Оба исключительно оригинальны, непредсказуемы и полны парадоксальных идей, но у ДАПа всё-таки было больше провокации, в то время как у Беата на первом месте игра со словом.
С Беатом я встречаюсь довольно редко, но каждая встреча даёт мне сильный импульс и пищу для размышлений. Когда я впервые появился в его тогдашней баденской квартире, меня поразили сразу два стоявшие в гостиной рояля. Впрочем, ни за один из них он в тот раз не сел. Зато предложил мне выбрать и послушать какую-нибудь песню из добитловской эры, для чего надо было опустить монетку и нажать на соответствующую кнопку в jukebox. В 1950-е и отчасти ещё в 1960-е годы такие автоматы-проигрыватели «сорокапяток» стояли едва ли не в каждом баре. Но время берёт своё, и найти в Швейцарии исправный jukebox Беату не удалось. Поэтому он купил 3 неисправных, из которых умельцы помогли ему собрать один действующий.
Несколько лет тому назад Беат решил провести Рождественские праздники в уединении и полетел в … Рейкьявик.

Вероятно, ты был единственным туристом в гостинице? – спросил я.
Постояльцев было немного – уклончиво отвечал Беат.
И хорошо отдохнул? – не без ироничной усмешки поинтересовался я.
Прекрасно – отвечал он.

И тут я понял, что моя ирония была неуместна. Мне припомнился один грузинский писатель, сказавший, что идеальная обстановка для писателя – дать себя запереть в своей комнате на 3-4 недели, оставив наедине со своими мыслями и начатым новым романом. А где будет эта комната – в Болдино или в Рейкьявике – не имеет ровно никакого значения. Впрочем, думаю, что это утверждение справедливо не для всех писателей и не для всех фаз их творческой биографии.

Здесь я хочу поведать о том, почему Беату пришлось отсидеть несколько месяцев в тюрьме. Дело в том, что он – убеждённый пацифист, а во времена его молодости каждый швейцарец был обязан отслужить в армии. «Откосить» от швейцарской армии можно было лишь будучи признанным не годным к военной службе по медицинским или другим веским причинам (например, криминал). Правда, есть множество причин, по которым можно получить временную отсрочку, но это лишь оттяжка по времени. Когда я много лет тому назад впервые оказался в Швейцарии, меня удивила такая уличная сцена: мужчина в военной форме, на вид лет сорока, если не больше, устало тащил карабин и тяжелый вещмешок в самом центре Берна. Выглядело это так, как будто он шёл с войны, хотя скорее всего, он возвращался с очередных военных сборов к своей жене и детям (а то гляди и к внукам). Вероятно, долго оттягивал службу, но в конце концов он – призыв – подкрался незаметно.

Кстати, я не стал бы называть швейцарскую армию «регулярной», поскольку бОльшая часть армейского контингента на выходные отправляется по домам – кто к папе с мамой, кто к тёще на блины, кто ещё куда. Так или иначе, причина «отказничества» Беата лежала вовсе не в трудностях военной службы, а в его пацифистских принципах, которыми он не захотел поступиться. Конкретно – в несогласии беспрекословно исполнять чужие приказы, с которыми он может быть и несогласен. Надо признать, что вероятность несогласия с приказом у такого человека как Беат особенно высока. Поэтому сначала он на пару лет уехал из Швейцарии в Скандинавию. Но потом ему показалось, что не престало скрываться за границей, он же не преступник какой-нибудь. И Беат вернулся на родину, где заявил, что отказывается служить в армии по принципиальным соображениям.

В те времена альтернативной службы в Швейцарии ещё не было. Отказываешься служить в армии – добро пожаловать за решётку. Dura lex, sed lex. Впрочем, понимая, что перед ними не преступник, никто и не хотел держать образованного интеллигентного молодого человека с консерваторским образованием за решёткой. Поэтому его начали уговаривать, даже намекали на то, что может быть он найдёт у себя какую-нибудь скрытую болезнь, не позволяющую ему отбывать армейскую службу. Грубо говоря, предлагали ему притвориться больным, выдумав себе скрытую болезнь. Но Беат хотел оставаться до конца честным перед самим собой, а не идти на уловки. Уговоры продолжались и протекали примерно в таком духе:

– Представьте себе, что в ваш дом ворвались враги и стали угрожать вашей семье. Вы и в этом случае не возьмёте в руки оружие?
– Конечно, возьму. Но это будет моё решение, а не чужой приказ. И отвечать за свои поступки в подобной ситуации я буду перед самим собой, а не ссылаться на чужой приказ (например, ликвидировать врага, когда этого можно было бы избежать).

В конце концов, уговорить его не удалось, и он получил предписание такого-то числа явиться в такую-то тюрьму для отбывания наказания. Беат прибыл в эту тюрьму с точностью швейцарских часов, предварительно дав заказ одной из транспортных фирм привезти туда свой рояль. Не сидеть же в тюрьме без дела, всё-таки он пианист, а не домушник какой-нибудь! Всё бы хорошо, только вот начальника тюрьмы в свои музыкальные планы Беат не посвятил. Пытаюсь представить себе сцену, когда перед тюрьмой останавливается грузовая машина и грузчики спрашивают, куда заносить рояль. Впрочем, начальник тюрьмы не растерялся и распорядился установить рояль в одном из подходящих для музицирования помещений.
На мой вопрос, не жалел ли Беат впоследствии о своём решении, он сказал, что швейцарская тюрьма, конечно, не ГУЛАГ, но всё-таки она отняла у него несколько месяцев жизни, которые он мог бы провести с гораздо бОльшей пользой. Поэтому постфактум он не уверен, что снова пошёл бы на этот шаг. Разумеется, Беат не был единственным, кто предпочёл армии тюрьму. Думаю, что именно благодаря таким «отказникам» (в советское время этот термин имел совсем иное значение), спустя некоторое время в Швейцарии была введена альтернативная служба. Так что в некотором смысле он проложил дорогу другим.

Сергей Забугорный
Стиль и орфография автора сохранены

Работа представлена на конкурс «Швейцарские истории», проведение которого стало возможным благодаря нашему замечательному партнеру, который готов предоставить не менее замечательные призы его победителям:

Книжное издательство Sandermoen Publishing: Книги, которые не издаются в России, мы издаем в Швейцарии. Русское книжное издательство Sandermoen Publishing находится в Швейцарии, издает книги о разнице культур, двуязычные книги для билингвов, полилингвов и мемуары эмигрантов. Книги издаются в бумажном, электронном и аудиоформате.

Хотите принять участие в конкурсе «Швейцарские истории» и побороться за призы? Вам сюда! Время еще есть!

Александр Баранов

Привет, меня зовут Александр Баранов, я очень люблю Швейцарию, поэтому веду этот сайт об этой прекрасной стране с 2015 года, эта страна со своими потрясающими пейзажами покорила мое сердце, поэтому я переехал из России и живу здесь с момента основания сайта и создал свой бизнес в сфере недвижимости Цюриха. Надеюсь, вы найдёте ответы на интересующие вас вопросы и мой блог будет вам полезен, спрашивайте в специальной форме внизу сайта и делитесь мнением в комментариях!

Оцените автора
Блог о Швейцарии